О кузькиной матери и берлинском пончике

Этот пост посвящён Хрущёву и Кеннеди. Но речь пойдет вовсе не Карибском кризисе, с которым ассоциируются оба имени, да и вообще не о политике.

Хрущёв: "Мы вам покажем кузькину мать!"

Удары ботинком по трибуне, угроза показать "кузькину мать" - все эти полулегнды связаны с Хрущёвым. Ботинком, как выяснилось, генсек всё-таки не стучал. А вот как переводчик перевёл фразу "кузькина мать" во время выступления Хрущёва на 15ой Ассамблее ООН в 1960 году до сих пор не совсем ясно. Бытует версия, что переводчик (вот только кто именно?очевидно, что не известный мэтр Суходрев, т.к. он сам это выступление не упоминает) перевёл выражение дословно "Kuzma’s mother". Впоследствии кузькиной матерью назвали термоядерную авиационную бомбу, разработанную в СССР в 1954—1961 гг.

Суходрев, которому в каждом интервью непременно задают вопрос про кузькину мать, рассказывает, что впервые Хрущев употребил это выражение в разговоре Никсоном (тогда ещё вице-президентом США) на открытии американской выставки в Сокольниках в 1959 году. Сам Суходрев при этом не присутствовал, но рассказывает о выставке так: "Ричард Никсон, приехавший на открытие первой в СССР выставки США, знакомил Хрущева с экспозицией, что-то показывал, рассказывал. Схлестнулись они у макета жилого дома, сделанного в натуральную величину, но показанного как бы в разрезе. Понимаете? У дома отсутствовала внешняя стена, и была видна вся начинка. Именно устройство быта рядовой американской семьи и поражало посетителей выставки. Многие наши люди в ту пору еще и с телевизорами толком не познакомились, а тут им показали шикарные холодильники, посудомоечную и стиральную машины, массу всякой прочей полезной бытовой техники, о существовании которой советские граждане не подозревали. Народ стоял у дома с открытым ртом." Хрущёв стал критиковать увиденное и уверять, что советскому человеку подобный буржуазный быт чужд. Далее по рассказу Суходрева "…спор на выставке с частностей перешел на более высокий уровень, собеседники переключились на глобальные философские вопросы, став выяснять, какой строй более прогрессивен и перспективен - капиталистический или социалистический. <…>Никита Сергеевич привычно заговорил, что Советский Союз догонит и перегонит Америку, и, мол, вообще: "Покажем мы вам кузькину мать!" Переводчик от неожиданности растерялся и произнес неловкую фразу о матери Кузьмы. В США так и не поняли, что же подразумевал советский лидер.

Хрущев повторил понравившееся ему выражение во время визита в Штаты в том же 1959 году. Мы ехали по Лос-Анджелесу, Никита Сергеевич долго смотрел на окружающую сытую жизнь, а потом вдруг снова вспомнил про Кузьку с матерью." Тогда же Хрущёв и объяснил, что он подразумевает под этой фразой: "Что вы, переводчики, мучаетесь? Я всего лишь хочу сказать, что мы покажем Америке то, чего она никогда не видела!"

Вернёмся к выставке 1959 года. По словам Суходрева его коллега тогда растерялся и перёвел фразу дословно. Согласно другой версии переводчик нашёл эквивалент:" We shall show you what is what".

 

Так представляют себе кузькину мать художники с Арбата (по материалам metronews.ru)

Суходрев говорил, что ему самому не раз приходилось переводить эту фразу, т.к. она была у Хрущёва одной из любимых. Всякий раз он, конечно же, передавал смысл (тем более, что Хрущёв сам объяснил его), а не переводил дословно. Однако переводческих секретов Суходрев не раскрывает и какими именно фразами он переводил "кузькину мать" не говорит.

Кеннеди: "Ich bin ein Berliner"

26 июня 1963 года в своей речи у Берлинской стены в Западном Берлине  Кеннеди выразил поддержку берлинцам и жителям ФРГ фразой "Ich bin ein Berliner". Фраза на немецком увенчала речь, произнесённую на английском. Переводчик не растерялся и "перевёл" и её. Кеннеди благодушно поблагодарил переводчика за перевод с немецкого на немецкий.

И вот в 1980х "New York Times" пишет о том, что Кеннеди во время той самой речи допустил досадную ошибку. Желая сказать "Я берлинец", Кеннеди сказал "Я-берлинский пончик" (статья называлась "I Am a Jelly-Filled Doughnut"), т.к. употребил перед словом Berliner неопределённый артикль ein.(правильный вариант фразы "Я берлинец" соответсвенно "Ich bin Berliner"). Это, мол, и вызвало смех у собравшейся публики. Эта легенда была долгое время популярна. Но тем не менее ошибки как таковой во фразе Кеннеди нет. Неопределённый артикль в немецком языке помимо прочих случаев употребляется перед существительным, обозначающим отдельный предмет из группы похожих предметов, и выступающим образцом данного вида предметов. Таким образом, сказав "Ich bin ein Berliner" Кеннеди имел в виду "Я один из берлинцев". А публика посмеялась над старательным переводчиком. Да и берлинский пончик с начинкой из варенья  (Berliner Pfannkuchen) в самом Берлине больше известен просто как Pfannkuchen.